|
Часть 6. Глава 6.
ВЕСТИ КОЛДОВСКИЕ
|
|
 |
По мнению типичных обитателей XVII века, жить в миру сле-
довало так же тихо и благочинно, как "отцы и деды жили", не
сдвигаясь ни на вершок. Все должно было быть ровно, гладко и
неизменно.
Так считали во дворцах и храмах, такому смирению учили на-
род. Во фрагменте рукописи 1643 г. читаем:
"Братие, не высокоумствуйте, но во смирении пребывайте.
Аще кто речет: Веси ли всю философию?
И ты ему р(е)цы: eллинских борзостей не текох("не теку",
т.е. не следую греческим вольностям - А.А.), ни риторских
астро номий не читах, ни с мудрыми философами не бывах -
учуся книгами благодатного закона, аще бы можно (было) моя
грешная душа очистити от грех(а)..."
Иными словами - с мудрецами не знаюсь и не хочу, а учусь
лишь священным книгам, как избавить душу от греха.
Англичанин Флетчер, оставивший интересные записки о своем
пребывании в mоскве, писал о местном духовенстве, поражающую
европейцев своей закостенелостью:
"Будучи сами невеждами во всем, они стараются всеми средс-
твами воспрепятствовать распространению просвещения, как бы
опасаясь, чтобы не обнаружилось их собственное невежество и
нечестие. По этой причине они уверили царей, что всякий ус-
пех в образовании может произвести переворот в государстве
и, следовательно, должен быть опасным для власти..."
Законы наших предков были весьма просты и бесхитростны.
nежелающих "верить" в бога, например, заставляли "верить"
-силой, всем образом жизни, насильно и без нужды насаживая
всюду религиозные обычаи и порядки.
Так, в 1649 г. вышло "Уложение государя, царя и великого
князя Алексея Михайловича", свод законов, в котором 1-я гла-
ва так и называлась: "o богохульниках и церковных мятежни-
ках". Первая же статья там гласила:
"Будет кто иноверцы, какия ни будь веры, или русской чело-
век, возложит хулу на господа бога и Спаса нашего Иисуса
Христа, или на рождшую его Пречистую владычицу нашу богоро-
дицу и присно Деву Марию, или на честный крест или на святых
его угодников: и про то сыскивать сыски накрепка.
Да будет то(т) сыщется про то: до пряма и того богохульни-
ка обличив, казнить сжечь..."
Увы, если бы все обстояло так просто, если казнили бы и
впрямь сквернословов и хулиганов в церквях. nо закон пони-
мался гораздо "шире". Под "богохульником" понимали любого
человека который говорил "не так", который "не так" посту-
пал. Были "грехом" музыка, песни, танцы, игры. "Грехом" и,
причем, "страшным грехом" считались простодушные девичьи га-
дания на суженного. "oсобо" опасным грехом считалось собира-
ние лечебных("колдовских"!) трав и кореньев, неумелые попыт-
ки излечить травками себя и родных.
Все это запрещалось. Бог дал, бог и взял, - таков был
закон. И умирали сотнями младенцы, лишенные повивальной баб-
ки-акушерки, казненной, за "ведьмовство". nельзя идти "суп-
ротив естества", - и, даже в Х!Х веке, когда врачи пытались
обезболить роды, помочь роженнице, церковь и это запрещала,
ибо по мнению ее - именно бог дал женщине мучения за "перво-
родный" грех праматери eвы. Сколько же еще смертей и жизней
должно было минуть, чтобы понял человек роль свою для людей,
чтобы бы понял что совсем не Бог - хозяин на Земле...
Впрочем, суеверия вкрадывались и к самим нравоучителям.
В 1651 г. в Москве был случай с Федором Шиловцевым. Когда
его взяли под следствие, то на допросе он рассказал такое:
"oтдан он (был) в Чудов монастырь, под начало черному попу
Илье, да с ним же сидел под началом иноземец Кроновский. И
он испил у того иноземца квасу, и у него в брюхе почало шу-
меть (яблочный квас, сидр, "шипучка" - aa). И чает, то в те
поры он (и был) испорчен.
И после того ходил он по отпуску из монастыря, к себе на
двор и пришед(ши) в монастырь, учал говорить псалтырь. И в
те поры пред ним зашумело(НЛО! Контакт! - сказали бы ныне -
А.А.), как бы пролетел ангел или бес. И ангел велел ему бо-
городицы образ на стене снять, для того, что непригоже обра-
зам кланяться.
И он, сняв со стены образ, да крест, положил на землю.
И крест начал вспрядывать(приподниматься, подпрыгивать -
А.А.). И он на образ и на крест вступал ногами. a то дело
божье учинил он, то не просто, (а) по ангелову велению..."
Впрочем, судя по всему явившийся ангел был отъявленным
атеистом. Однако сам Шиловцев, видимо, тоже не был уверен в
существовании божества, судя по результатам допроса:
"Когда ему сказали, что бог - невидим, мы святые иконы по-
читаем, а иконная часть на первообразное(на Бога - А.А.)
восходит, то он отвечал: "Всякому человеку можно бога умани
учам(и) видети..."
В некоторых известных случаях чудеса с "ангелами" и чуда-
чества над иконами случались просто - по пьяному делу. Здесь
же, вероятно, было что-то и с психикой бедного послушника:
"И как он был в Чудовом монастыре под началом, и приведен
был в келью, и тут стоял образ Спасов нерукотворенн(икона
Христа - А.А.). И он, Федька, начал на тот образ смотреть и
тот образ начал претвояться разныя виды..."
Что ж, и самогипноз и гипноз во все времена был известен
человеку. Возможно, слшком впечатлительному Федору Шиловцеву
и показалось, в колеблющемся свете свечи, то божий лик -
оживает. Возможно, то же показалось и его сопровождающим.
Всякое бывает...
Если всевозможные вещуны и гадалки упорно преследовались,
уничтожались и изгонялись, то юродство "христа ради"(не пу-
тать с нищими, юродивые и нищие были - ярыми врагами дрруг
друга) в до петровские времена широко приветствовалось. Ска-
жем, при царе Алексее Михайловиче поверенным многих его за-
мыслов был - юродивый Василий Босой. После его смерти при
царе тут же появился но вый "советник".
Так, иностранный наблюдатель торжественного вьезда царя в
покоренную Вильну(30.07.1655) отмечал некоего "старичка" ко-
торый постоянно был возле царя. Старичок вел себя очень
по-хозяйски: "от ворот до дворца была вся дорога устлана
красным сукном, а лестница - таким же бархатом. Когда царь
вышел из кареты, то старичок шел впереди..."
В 1660 г. сделан был донос на дьячка Харитонова. Донесли,
что ходит он по полям, собирает травки какие-то и коренья,
вершит какие-то волхвования на свадьбах, принимает у сеья
"vены с младенцами", сочиняя или списывая откуда-то заговоры
от ран и на "умиление сердца сердитых людей".
Тогдашнее правительство и церковыне верхи, видимо, не
очень были уверены в "стойкости веры" рядового духовенства,
которое постоянно отвлекалось на всевохзможные суеверия и
иноверия. В который раз об "отреченных книгах"(запретных,
проклятых) говорилось:
"Суд же между божественными писаниями - ложные писания,
населию от еретик(ов) на пакость невежам попам и диаконам:
льстивые(обманывающие - А.А.) зборникы сельские и худые но-
маканонцы по молитвенником у сельских и неразсудных попов,
лживые молитвы, (о) врачевальных, о трасавицах(лихорадках -
А.А.), о нежитех(нечистой силе, мертвецах - А.А.), и о неду-
зех (недугах, болезнях - А.А.).
И грамоты трасавские пишут на просфирах и на яблоцех(заго-
воры от болезней, после съедаемые - А.А.), болести ради. Все
убо то невежды де(ла)ют и держут у себя (унаследованное) от
отец и прадед(ов) и в том безумии ги(б)нут..."
В 1669 г. в городе Шуя разразилось очень громкое дело о
колдовстве и кликушестве. Там объявился некто Григорий Тро-
фимов, на которого поступили жалобы, что он, якобы, "портит
людей", и что его надо за это "в срубе сжечь". В ответ на
запрорс, посланный из Москвы, от шуян пошли донесения о
"злодействам" уже не только упомянутого Трофимова, но и дру-
гих лиц:
"В прошлых и нынешних годах, - говорилось в челобитной, -
приезжали в Шую к чудотворному образу Пресвятой Богородицы
Смоленской со многих городов и уездов, всяких чинов люди,
молиться - мужеский и женский пол, и деви, а привозит с со-
бою всяких чинов людей, различными скорбьми одержимых.
И которые приезжие люди и шуян посадских жены и дети одер-
жимых от нечистых духов, страждущие, в божествуенную литур-
гию мечтаются(забываются, бредят - А.А.) всякими различными
кознодейсьвы(ми). И кличут в порче своей стороны на уездных
людей, что де их портят тот и тот человек.
И в прошлом году страдало от нечистого духа Шульнина, по-
садского человека Ивашкова, - жена Маурина Иринка Федорова,
а кликала в порче своей на Федьку qкимова. И по твоему, Ве-
ликого Государя указы, по тое(й) Ивашкова(й) жены выкличке,
Федька Якимов взят в Суздаль и кончился злою смертию(т.е.
умер под пытками - А.А.).
А ныне та Иринка и уездные люди, страждущие от нечистых
духов, кличут в порчах и на иных шуян - на Ивашку Телегина с
товаирищм(ми)".
В заключение злополучные шуяне выражали в своей челобитной
опасение, "чтобы нам всем шуянам, посадским людишкам в том
не погибнуть, и в опале("опала", от слов "опалять", т.е. па-
лить, жечь, сжигать - А.А.)не быть, а кто тех страждущих лю-
дей портит - про то мы не ведаем..."
Велика была вера в то, что все люди должны родиться одина-
ковыми, и одинаковыми по строению и по здоровью. Всякое
уродство, потому, всякая болезнь, принималась как чье-то
колдовство, порча, чародейство. И вновь находили "виновных",
и вновь калились в углях пыточные орудия, снова вопили в
предсмертной агонии заживо сжигаемые в субах "колдуны" и
"колдуньи"...
К 1670 году разраслось движение в пользу Стеньки Разина.
Про Разина ходили песенные легенды, как про могущественного
воина и колдуна, способного освободиться из любой тьрьмы, из
под любых замков. Достаточно было ему нарисовать на стене
тюрьмы дверь и она отворялась. Рисовал лодку и - уплывал
прочь от сторо жей его. По воде, черпнутой из реки - нахо-
дил, где находится заточенныйй его сын...
Любопытна, что Разин распространял слух, то с ним находит-
ся старший сын царя Алексея, который умер в 1670 году, Алек-
сей Алексеевич. Это придавало ему еще большую популярность,
поскольку шел слух, что царевич aлексей aлексеевич укрывает-
ся от измены бояр. "Царевич" плыл в разинском караване на
специальном судне, выложенном изнутри роскошным красным бар-
хатом.
"Стенька, - сообщал иностранный очевидец, - пустил слух,
будто царевич, бежав от злодейских рук бояр и князей, укрыл-
ся у него..." Для вящей убедительности, по словам того же
свидетеля, Разин держал у себя "...отрока лет 16, потомка
одного из пятигорских черкесских князей, которого захватил в
плен... Сей юный князь ...принуждаем был... выдавать себя за
высокую особу..."
Так, в 1674 г. в Тотьме сожгли "бабу Федосью", обвиненную
в напускании порчи. oна, на пытке, "призналась" во всем, в
чем ее обвиняли и в чем застяавляли признаться. Перед самойй
казнью, однако, она твердо заявила, что никого не портила, а
поклепала на себя, именно, не стерпя пытки.
Неудивительно также, что при царившем тогда суеверии нес-
частная жертва правосудия прибегала к "чарам", чтобы обеспе-
чить нечувствительность к боли при пытках. eсли заключенный
терпел, то, значит, терпит "не своею" силой, а "дьяволь-
ской" и сразу допытывались, как терпит?
В 1648 году один устюжанин Ивашко-солдат, попавшийся на
какой-то уголовщине был уличен, вдобавок и в "чародействе",
когда у него в обувке обнаружили положенный непонятно для
чего - камушек. Стали выяснять и оказалось, что Ивашку учил
некий разбойник, чтобы "оттерпеться" от боли(отвлечь боль,
например, на неудобно лежащий камушек под пяткой, типичный
прием). При этом предлагался еще и особый заговор:
"Небо лубяно, и земля лубяна(бесчувственна, т.е. - aa), и
как в земле мертвые не слышат ничего, так бы и такой-то(имя-
рек) не слыхал жесточи и пытки..."
Что ж, голь всегжа была на выдумки - хитра...
Next
